Гавриил Попов знал все сценарии путча задолго до августа 1991-го
Фото из фотоальбома «БОРИС ЕЛЬЦИН»
Теперь-то мы знаем, что события 18 - 21 августа 1991 года назвали «путчем», то есть вооруженным государственным переворотом, те, кто уже в 1989-1990 годах готовил тайный договор в Беловежье и хищническую приватизацию, расстрел защитников парламента и ввод танков в Чечню, крах бесплатного российского образования и здравоохранения. А тогда мы, журналисты, как и весь народ, ничего не понимали. И сегодня спорим о том, был ли путч неожиданным или это циничная ложь?
Мы знали лишь одно: в воскресенье 18 августа от имени советского руководства создан некий Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Якобы в связи с тем, что
Михаил Горбачев по состоянию здоровья не может управлять страной. И с 4 часов утра по московскому времени 19 августа в отдельных местностях - на шесть месяцев! - вводится режим чрезвычайного положения. Полномочия Горбачева передаются вице-президенту СССР
Геннадию Янаеву. Функционировать разрешено лишь нескольким изданиям, по телеку крутят балет «Лебединое озеро», а к Москве идет бронетехника. Нереальность происходящего ошеломляла. Одних пугала и возмущала, вторых сподвигла идти к Белому дому возводить баррикады, выстраивать живое кольцо или разносить листовки, а третьих – жить обычной жизнью или наведаться в «Макдонльдс» в тщетной надежде, что очередь к нему станет короче. Кстати, в ней шутили, что он – лучшее укрытие: дескать, если из танков и будут палить, то вряд ли в него и в американское посольство.
Мы с коллегами сутками дежурили всюду. Но и сегодня пытаемся найти ответ на банальный вопрос: «Почему народ вышел защищать Ельцина и готов был лечь под танки, но не поддержал арестованных членов ГКЧП?» Чтобы разобраться, нужно вспомнить предшествующие события.
Дурман эпохи
На тот момент в умах большинства людей царил парадокс: искренне стремясь к демократическим переменам, советские люди наивно верили, что уж наш-то КГБ сумеет противостоять любым проискам Запада. И не даст разгуляться всякой прозападной шушере даже в эпоху гласности и плюрализма, когда чекистов оплевывали все кому не лень.
«Физики и лирики» из поколения «шестидесятников», не смыслящие в экономике, четыре года зачитывались «гаврилиадой» - псевдонаучными «рыночными» статьями
Гавриила Попова, не задумываясь о том, почему он 20 лет трудился на ниве марксистской политэкономии, доказывая преимущества централизованного руководства и редактируя номенклатурный журнал «Вопросы экономики», и вдруг начал опровергать сам себя. Но - ни гу-гу о возврате к капитализму, а только критика некоторых положений
Маркса и абстрактные доводы о полезности внедрения элементов рыночных отношений в условиях развивающихся с 1989 года кооперации и хозрасчета.
Так был создан главный перевертыш. Народ был одурманен этой поповской заумью, но, тем не менее, никогда не давал санкции на возврат к капитализму и на упразднение СССР. Без инсценировки «вероломного вооруженного путча» было бы невозможно за считанные дни загнать страну в рынок, расчленить и разграбить.
«Пятая колонна» отдыхает
Мы не знали, что ЦРУ еще в 1970–х годах назвал таких удальцов, как будущий мэр Москвы Попов, «агентами влияния». И сделал на них ставку.
Речь уже шла не о «пятой колонне» - представителях этносов, чем-то обиженных советской властью или просто желающих выехать на историческую или малую родину, например, в Израиль, Германию, Крым, на Кавказ. И даже не об убежденных антисоветчиках, а о тех, кто никуда не рвался и кому был ВЫГОДЕН распад Советского Союза – о людях алчных, успешных и влиятельных, способных пробиваться к деньгам и власти даже в условиях советской уравниловки и под прикрытием ненавистных им коммунистических лозунгов. Упор делался на молодых карьеристов вроде «птенцов
Андропова», отправленных при «самом грозном после
Сталина чекисте и генсеке» стажироваться за границу. Имена этих господ сегодня известны каждому:
Чубайс,
Авен,
Кох,
Глазьев,
Гайдар,
Яковлев,
Арбатов и прочие «младореформаторы». Московская команда Гайдара даст пять вице-премьеров, восемь министров, восемь заместителей министра. Ленинградский кружок Чубайса - три вице-премьера, два министра, пять заместителей министра.
Нас предупреждали
Трудно поверить, но и Верховный Совет СССР впервые услышал новый термин «агент влияния» за два месяца до путча.
17 июня 1991 года на закрытом заседании глава КГБ
Владимир Крючков, опираясь на документы ЦРУ 1977 года, добытые нашей разведкой в 1980-е, убеждает депутатов, что развертывающиеся в СССР процессы ведут к целенаправленному разрушению государства и в значительной степени являются результатом деятельности внешних «агентов влияния». Выступают маршал
Дмитрий Язов, член Совета безопасности СССР латыш
Борис Пуго (напомним, после поражения КГЧП, по версии следствия, он и его супруга якобы решили застрелиться в одной ели).
Суть выступлений опубликует ряд прокоммунистических изданий – «Политика», «Литературная Россия», «Советская Россия». В том числе и цитату: «американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза. ЦРУ разработало программу индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающую приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку».
К моменту заявления Крючкова агенты влияния были уже подготовлены и внедрены на соответствующие должности. Но глава КГБ не назвал конкретных имен из так называемого «списка Крючкова», еще известного как «Список-2200» - по числу имевшихся в нем фамилий. И «коммунякам» не поверили. К тому же народ в советские годы привык к похожим заявлениям, за которыми ничего страшного не следовало: спецслужбы и дипломаты свое дело знали.
Многие депутаты Верховного Совета не верили даже в существование такого списка, в котором, по более поздним данным информационного агентства Stringer, «есть имена воротил крупнейших финансовых структур, видных парламентариев, дипломатов, руководителей СМИ, политиков, журналистов. Через весь список красной нитью проходит гомосексуально-агентурная линия». Но в марте 2011 года генерал-майор КГБ в отставке
Юрий Дроздов в интервью «Российской газете» подтвердил, что этот список существует, и «он не высосан из пальца». Публикация списка до путча привела бы к мгновенному краху и ельцинской команды, и Горбачева. Но страна погрузилась бы в хаос безвластия и оказалась открыта всем внешним ветрам.
Между тем в этот же день - 17 июня - на секретном совещании в Ново-Огарево, как сообщит «КомерсантЪ», главы девяти республик пришли к тайному соглашению о проекте нового Союзного договора, упраздняющего СССР. Окончательное подписание, намеченное на 20 августа, и пытались предотвратить члены ГКЧП. Но 19 августа их сторонникам, не бегавшим на митинги и не читавшим финансовых газет, в голову прийти не могло, что в эти часы рушится держава.