[Max Fluder]

"Чем мой сын хуже": мать убитого в Сирии бойца ЧВК борется за его признание солдатом


Нина Атюшева с личным жетоном погибшего в Сирии сына

Гибель десятков россиян в Сирии 7 февраля - не первая трагедия подобного рода. Только в сентябре 2017 года там погибло как минимум 54 бойца частных военных компаний из России. Русская служба Би-би-си выяснила это, изучив историю одного из погибших - Евгения Аликова из поселка Североонежск Архангельской области - и пакет документов, который был привезен его матери после смерти сына. Сейчас жители поселка бьются за то, чтобы легализовать память убитого в Сирии Аликова.

В середине сентября 2017 года с пенсионеркой Ниной Атюшевой, живущей в поселке Североонежск Архангельской области, связался человек из Ростова-на-Дону. Он представился Андреем и сообщил, что ей надо приехать и забрать тело ее сына Евгения Аликова, погибшего в Сирии.

"Я сказала им, что я одна в Ростов поехать не могу, - вспоминает женщина. - Тогда они ответили, мол, мы своих не бросаем". 20 сентября - про дату предупредили заранее и велели организовать на этот день похороны - на машине приехал мужчина средних лет и "привез гроб с моим сыночком, все его документы и деньги". Гроб с телом он вез на автомобиле все две тысячи километров от Ростова до Североонежска, равно как и деньги - пять миллионов в качестве страховой выплаты за гибель сына.

Пять миллионов наличными мужчина просто выложил на кухонный стол - пачки пятитысячных купюр, перетянутые резинками. Как вспоминает Нина Атюшева, ее бывший супруг, которого она от отчаяния попросила помочь с организацией похорон, увидев это, мрачно пошутил: "Вот я дурак, рано от тебя ушел".

Передав тело, деньги и справки из госпиталя, мужчина взял с Нины Атюшевой расписку, выпил чаю и уехал. В феврале 2018 года корреспонденты Би-би-си попытались вместе с Ниной Атюшевой созвониться с Андреем, но ответивший на звонок мужчина заявил, что его зовут иначе и про российских добровольцев в Сирии ему ничего не известно.

В Сирию Евгений Аликов отправился после нескольких поездок на восток Украины, где он воевал на стороне ЛНР

"Мама, еду на передок"

На сирийскую войну Евгений Аликов отправился из небольшого поселка городского типа Североонежск в Архангельской области. Поселок выглядит как горсть пятиэтажек на берегу Онеги: даже на туристических магнитиках главная достопримечательность тут - пятиэтажка. Возводить их стали в 1973 году, когда по соседству начали разрабатывать бокситовый рудник. Первое поколение жителей еще помнит времена, когда вместо поселка кругом были болота, куда бегали собирать морошку.
До Архангельска жителям надо ехать почти 350 километров, ближайшая железнодорожная станция - в 36 километрах от города в райцентре Плесецк, известном благодаря находящемуся неподалеку космодрому. Рудник функционирует до сих пор, кроме него работа есть в управлении ФСИН - так что другим монопрофильным населенным пунктам Архангельской области Североонежск даже ставят в пример.

Нина Атюшева тоже работала на руднике - сварщицей, параллельно воспитывая двух сыновей от разных браков. Сейчас обоих нет в живых. Первым, в 2016 году, умер младший Артем, учившийся в поселке Савинский в семидесяти километрах - в феврале он перестал выходить на связь, а в марте, когда выломали дверь в комнату в общежитии, тело было уже в таком состоянии, что, по словам медиков, установить причину смерти оказалось невозможным.

Евгений Аликов был старшим. Он тоже уехал из Североонежска: сначала учиться в Петербург, потом, женившись, в Москву, где жил с супругой и тремя детьми. Нина Атюшева рассказывает, что до поездки в Сирию ее сын, начиная с 2014 года, несколько раз бывал в Луганске. Там он воевал на стороне самопровозглашенной ЛНР. На сайте "Миротворец", который ведут украинские активисты, собирающие базу воевавших на стороне самопровозглашенных республик, сказано, что в ЛНР Евгений Аликов состоял в бригаде "Призрак" убитого в 2015 году Алексея Мозгового.

В 2016 году после очередной поездки на восток Украины у Евгения защемило нерв, его частично парализовало, и его жена позвонила из Москвы Нине Атюшевой в Североонежск. "Сказала, что у нее и так на руках трое детей, куда ей еще четвертого, забирайте, мол, своего сына", - вспоминает пенсионерка. Дома Аликов пару месяцев лечился в плесецкой больнице. "Его пролечили, и ему стало лучше, - рассказывает Атюшева. - Затем он уехал в Ростов-на-Дону в учебный центр, где был примерно месяц, и после переподготовки его направили в Сирию". Что это за центр, она не знает. СМИ неоднократно писали о том, что бойцы ЧВК проходят подготовку на базе в Молькино в Краснодарском крае, а в Сирию их отправляют военными бортами из Ростова.

Расписка о получении жетона ЧВК "Вагнер"

Точной даты, когда Евгений Аликов оказался в Сирии, его мама не помнит, но произошло это в середине лета 2017 года. Из документов, который ей передали после смерти сына, следует, что 19 мая 2017 года он подписал "обязательство" о получении жетона с личным номером М-3601. Стандартный номер жетона, который военным официально выдает министерство обороны, состоит из заглавной буквы русского алфавита и шестизначного числа; номера бойцов ЧВК, находящихся в Сирии, сокращены до четырех цифр. Загранпаспорт, без которого он по идее не смог бы попасть в Сирию, Евгений получил 16 июня.

Из Сирии Евгений посылал маме эсэмэски. Звонить, объяснил он, очень дорого, поэтому писал сообщения: "Мама, еду на передок". Еще рассказывал, что песок такой, что без очков ходить невозможно - слепит глаза.

Сирийская кампания растянулась для Евгения Аликова на два с небольшим месяца. 2 сентября он погиб вблизи города Тиас в провинции Хомс от "сквозного огнестрельного ранения в брюшную полость".

Полученную страховую сумму в пять миллионов Нина Атюшева сразу отнесла в «Сбербанк» и положила их на счета внукам - "Женечка так хотел". По ее словам, сын был хорошим семьянином: "Очень сильно любил и детей, и меня. Не пил, очень ласковый, всегда обо всех заботился. Красивый, высокий, спортивный. Привезли его <тело> - плакали все".

В те несколько месяцев, что Евгений Аликов провел у мамы в Североонежске между поездками в Луганск и в Сирию, он вел в школьной тетради что-то вроде дневника, размашистым почерком записывая свои мысли: "Как говорят, не тот богат, у кого много денег, а у кого правда, вера и любовь к близким, а для меня близкие - это народ". Запись с подзаголовком "9 мая" гласит: "Нет гениев, а есть те, через кого Бог свою информацию передает".

Справка из госпиталя Аль Скельбия, куда привезли тело Евгения Аликова

Путь тела

Пакет документов, который получила Нина Атюшева и передала Русской службе Би-би-си, позволяет в деталях восстановить, что происходит с российскими добровольцами в Сирии после их гибели.

Уже 2 сентября, если верить документам, тело Евгения Аликова привезли в государственный госпиталь Аль Скельбия в городе Хама в 160 километрах от Тиаса, где он был убит. В госпитале тело в присутствии двух свидетелей было осмотрено медиками, после чего были составлены три справки.

Первая: "На теле господина Аликова Евгения Евгеньевича, русского по происхождению, следы каких-либо инфекционных заболеваний отсутствуют".

Вторая: "Контейнер с телом господина Аликова Евгения Евгеньевича, русского по происхождению, запаян".

Третья: "В контейнере с телом господина Аликова Евгения Евгеньевича, русского по происхождению, оронних вложений нет".

Подпись под всеми тремя справками авил главный врач госпиталя Аль Скельбия Исам Мухаммад Хоша.


Переведенные с арабского справки из сирийского госпиталя, переданные Нине Атюшевой вместе с телом сына

К 6 сентября справки с арабского были переведены на русский, за что российское посольство заплатило 37 500 сирийских фунтов (около 5 тысяч рублей). Верность перевода заверил своей подписью 2-й секретарь посольства России в Сирии Заур Гусейнов.

7 сентября заведующий консульским отделом российского посольства Турпал Аутаев подписал свидетельство о смерти Евгения Аликова и справку о смерти.

Из Сирии в Архангельскую область тело погибшего везли после всех этих формальных процедур еще почти две недели. "20 сентября 2017 года моего сыночка привезли в Североонежск, Плесецкого района, в закрытом (цинковом) гробу, - сказано в ее заявлении на имя члена Совета по правам человека, директора правозащитной группы "Гражданин, армия, право" Сергея Кривенко. - И я его похоронила, расходы на ритуальные услуги понесла я. Кого-либо из военкомата не было".